Это центральная работа серии о тихих кризисах.
В ней нет сюжетных форм, только плотность, поглощение и движение. Композиция словно втягивает зрителя вглубь — от более светлой дымки внизу к почти абсолютной темноте в верхней части холста. Слои краски ложились последовательно, почти ритуально: от размытых, растворённых в воде теней до тяжёлых маслянистых мазков и сухих текстур. Каждый слой — как нерв, наложенный на другой. Работа велась без набросков — интуитивно, вслушиваясь в ритм материала и собственных эмоциональных колебаний.

Это не живопись, которая стремится быть понятым. Это живопись, которая предлагает быть прочувствованной.
— Тёмно-синие и графитовые массы здесь — небо, но не внешнее. Это внутренний купол тревожности, плотно нависающий над телом.
— Лёгкие оттенки аквамарина на нижнем крае — последнее дыхание, прежде чем всё исчезает.
— Фактура холста намеренно оставлена шероховатой — как кожа, дрожащая от напряжения.

«Storm» — это фиксация момента до событий, до взрыва, до слова. Она принадлежит пространству ожидания. Именно поэтому она так органично смотрится в тишине интерьера, среди приглушённых тканей и материалов. Она не кричит, она дожидается, чтобы быть услышанной.
Это не финал и не завязка. Это поворотная точка — зыбкая, тревожная, немая. Та, которую сложно обозначить словами, но можно передать через цвет и ритм. Эта работа создаёт пространство для сосредоточенности, для остановки. И в этой остановке — настоящая сила.

«Storm» — это не картина про бурю. Это картина, которая бурей становится.